Путеводитель по ЮАР и Южной Африке

Поскольку законодательные требования по въезду в Южную Африку не предусматривают применения зачетной системы, они основаны на рассмотрении следующих категорий кандидатов:

1. Категория профессиональной иммиграции.

1.1. Профессиональная категория (перечень редких специальностей).
1.2. Особенности подготовки и профессионального опыта (форма В-1-897Е).
1.3. Предложение о найме на работу потенциальному иммигранту (форма В1-751).

2. Категория самостоятельных предпринимателей и бизнеса.

3. Категория семейной иммиграции.
3.1. Воссоединение с семей (форма В-1-957).
3.2. Брак иностранного гражданина (гражданки), прибывающего на постоянное жительство, с гражданкой (гражданином) Южной Африки (форма В-1-844).

4.Категория статуса беженцев / въезда по гуманитарным мотивам.

Иммиграционная политика Южной Африки предусматривает ряд других требований, которым должен соответствовать кандидат, желающий приехать в ЮАР на постоянное жительство.

К ним относятся:

– хорошая репутация;
– способность ассимилироваться с местным населением и стать надежным гражданином страны;
– отсутствие качеств, способных повредить благосостоянию Южно-Африканской Республики;
– уверенное владение одним из официальных языков страны.

Эти параметры оцениваются по ответам в заявлении, где также освещаются вопросы об уголовном прошлом кандидата, наличии физических и/или умственных недостатков, его социальных и политических взглядах.

Евреи хорошо владели английским и африкаанс, знали местные традиции и обычаи, владели востребованными профессиями и открывали собственное дело. Среди русских евреев были успешные политики, мэры крупных городов и даже министр. С Южной Африкой их связывало настоящее и будущее – их семья и дети, а с Россией – только прошлое.

В руководстве южноафриканских еврейских организаций и религиозных общин большинство составляли русские евреи или их потомки. Землячества, созданные в первой половине XX в., теперь стали чем-то вроде закрытых клубов и уже не выполняли функции обществ взаимопомощи.

Последние объединения русских евреев в Южной Африке прекратили существование еще в 1930-е гг. Небольшое число советских евреев, эмигрировавших в ЮАР через Израиль, стремилось поскорее интегрироваться в южноафриканское общество. Евреям из России больше не было необходимости выделять себя как группу из среды местного еврейства. Их интересы полностью соответствовали интересам большинства евреев Южной Африки.

Несмотря на подчеркнутое «невмешательство» еврейской общины страны в политику правительства, именно из среды русских евреев и их потомков вышло большинство белых борцов против апартеида. Возможно, воспоминания о притеснениях, которым подвергались их родители и они сами в Российской Империи, привили русским евреям Южной Африки неприятие расовой дискриминации, даже если она и не касалась еврейских общин напрямую. В послевоенные десятилетия именно в сфере борьбы против апартеида русские евреи выделялись из среды южноафриканского еврейства.

Знаменитая Хелен Сузман протестовала против введения международных санкций в отношении Южной Африки, считая, что они дадут обратный эффект. Она выступала в Великобритании и США, последовательно убеждая власти и общественное мнение этих стран отказаться от санкций против Претории.

Этим она разочаровала и настроила против себя многих либералов и лидеров черных африканцев, как в ЮАР, так и за ее пределами. Ведь именно действие всеобъемлющих санкций со стороны ведущих стран мира, одновременно с резким ростом самосознания и политической активности черного населения Южной Африки, привели к отмене законов апартеида правительством Национальной партии. Впрочем, такая позиция Сузман вполне соответствовала тогдашней линии Прогрессивной партии, и во второй половине 1970–х ее поддержали другие прогрессисты, избранные в парламент.

Сузман осуждала и методы вооруженной борьбы, которых с начала 1960-х годов придерживались национально-освободительные движения Южной Африки, включая Африканский национальный конгресс. Когда во время ее посещения тюрьмы на острове Роббен Нельсон Мандела сообщил ей, что он и его соратники требуют досрочного освобождения, как это произошло с африканерами, восставшими против властей в 1914 г., X. Сузман спросила: «Готовы ли вы заявить, что прекратите насилие и вооруженную борьбу?.. Да, повстанцы 1914 г. были освобождены,... но их борьба потерпела поражение, а ваша сейчас продолжается. Это ослабляет ваше дело, и я не могу требовать вашего освобождения».

Но не будем забывать, что в обстановке политической паранойи, характерной для ЮАР времен апартеида, когда деятельность любой либеральной организации можно было в любой момент запретить, а ее лидеров подвергнуть преследованию в соответствии с Законом о борьбе с коммунизмом, и когда само слово «либерал» в южноафриканских правящих кругах считалось ругательным, политику было чрезвычайно трудно придерживаться либеральных идеалов.

Вообще, для тогдашней Южной Африки было аномальным существование такой резко оппозиционной партии, как Прогрессивная. Несомненной заслугой Хелен Сузман является уже то, что никто из южноафриканских политиков, остававшихся в стране, не осуждал в те годы законодательство апартеида и политику Национальной партии столь откровенно, как она.

Очень немногим эмигрантам удается полностью порвать со своей национальной идентичностью, культурой, усвоенным с детства образом жизни в прежней социальной среде. Даже Владимир Набоков, чье вживание в англоязычный социум произошло легче, чем у других (возможно, из-за того, что его воспитывала английская гувернантка), признавался в непрекращающейся дихотомии своей натуры.

Замещение одних этических норм и ценностей другими, общепринятыми в новой для иммигранта стране, требует изменения психологии, причем не только индивидуальных особенностей, но и тех, которые были усвоены в прежнем обществе. Происходит сравнение старых и новых ценностей, и далеко не всегда первые оказываются менее предпочтительными. Отказ от них представляется нецелесообразным и даже недостойным, но для их сохранения эмигранту требуется сообщество выросших на той же культурной почве.

Еще в 1921 г. литератор и журналист З. Г. Ашкинази писал о русских эмигрантах, покинувших родину после революции и Гражданской войны, как и все основатели южноафриканского русского Общества: «Духовные запросы русской эмиграции огромны и свидетельствуют об исключительно высоком культурном уровне беженцев. Эмигранты 1793 года ничем не заявили себя в культурной области; культурные интересы лондонской и швейцарской эмиграции 48-го года вполне удовлетворялись десятком-другим тощих памфлетов и герценским “Колоколом”. В нынешней же эмиграции наблюдается совсем другое. Любая случайная кучка людей, заброшенных в чужую обстановку, нищих и голодных, сейчас же выделяет из себя более культурные элементы – и через месяц-другой где-нибудь в Софии, в Ревеле, в Зее Амурской, в Буэнос-Айресе появляется русская газета».

Почему же в Буэнос-Айресе русские эмигранты уже к началу 1920-х гг. не только осознали необходимость объединения, но даже начали выпускать газету, а в Южной Африке, куда наши соотечественники устремились еще в конце XIX в., ничего подобного не произошло вплоть до 1952 года, когда в Йоханнесбурге возникло «Общество русских эмигрантов».

Сколько русских проживало в Южной Африке в послевоенные годы? Южноафриканская статистика не даст нам ответа на этот вопрос. Известно, что с 1924 по 1949 гг. в ЮАС приехало 1257 уроженцев России, 1987 – Латвии и 9433 – Литвы. Но эти данные нам ничего не говорят о количестве этнических русских, переселившихся в эти годы в ЮАС.

Во-первых, обнародованные южноафриканской статистической службой отчеты не содержали информации о национальности (этнической принадлежности) российских иммигрантов. Как мы знаем, подавляющее большинство выходцев из Прибалтики, поселившихся в Южной Африке были евреями. Соответственно, данные по Латвии и Литве отражают именно еврейскую, а не русскую иммиграцию.

Во-вторых, понятие «Россия» в южноафриканской иммиграционной практике не имело четкого определения. Это могла быть и бывшая Российская Империя, и Советская Россия, и Советский Союз и даже прибалтийские республики. Поэтому не исключено, что большую часть из указанных 1257 «российских» иммигрантов составляли евреи из Прибалтики.

В отсутствии официальных статистических данных придется обратиться к воспоминаниям самих русских эмигрантов. По их оценкам, в 1950–1960-е гг. в Йоханнесбурге и Претории проживало около 50 русских, Кейптауне – около 20, в Дурбане – 10–15, а в целом по стране – около 100. Учитывая, что далеко не все южноафриканские русские посещали богослужения русских священников или жили в трех крупнейших городах, можно оценить численность русских в послевоенной Южной Африке в 150–200 человек.

Почему многие советские евреи перебирались из Израиля в другие страны, в частности в Южную Африку? Большая часть советских евреев – это интеллигенция и специалисты. Они не всегда могут привыкнуть к новой жизни и к новому кругу общения.

«В Израиле ко всем одно и то же отношение – будь ты врачом или рабочим, и все проходят через один и тот же процесс абсорбции. Поэтому многие русские евреи уезжают из Израиля в те страны, где, как им кажется, ценят их профессиональные качества. В Израиле мы с сыном никогда не чувствовали, что мы там нужны».

Гипнотерапевт Александр Брагинский (теперь живущий в Канаде) приехал в ЮАР в 1991 г. и устроился работать в кейптаунскую больницу «Хруте Схююр». Но сначала он эмигрировал из Советского Союза в Израиль. «В том году, когда я туда приехал, – вспоминает Брагинский, – туда прибыло еще 300 тысяч эмигрантов из бывшего СССР. Большинство – с высшим образованием.

Страна маленькая, населения много, работы, соответственно, мало, даже неквалифицированной... Услышал, что в ЮАР не трудно эмигрировать. И это оказалось правдой. Я приехал туда по туристической визе и через какое-то время получил вид на жительство. Там было довольно-таки неплохо. Высокий уровень жизни – выше, чем в Канаде, взаимоотношения между людьми теплее, не трудно было найти работу по специальности. А климат – просто замечательный».

Во второй половине 1980-х еще продолжалась официальная кампания по привлечению европейских иммигрантов в ЮАР, начатая в 1960 г. Правда, теперь право на финансовую помощь от властей страны могли получить только квалифицированные специалисты, у которых уже имелись конкретные предложения от южноафриканских работодателей.

Большинство потенциальных иммигрантов из СССР приезжали в Южную Африку по краткосрочным визам, а затем уже пытались найти работу и обосноваться в стране.

Правительство отчаянно нуждалось в стимулировании иммиграции, но не только для ускорения экономического роста ЮАР. Национальной партии нужны были дополнительные голоса. Она использовала потенциал новых иммигрантов в 1994 г. во время первых демократических выборов. В них смогли принять участие не только граждане Южной Африки, но и все иностранцы, имевшие разрешение на постоянное жительство в стране. К середине 1990-х такое разрешение получило большинство бывших граждан СССР, переселившихся в Южную Африку в конце «перестройки».

Целенаправленная советская эмиграция в ЮАР началась еще до открытия в Москве южноафриканского консульства. С 1990 г. в крупных городах Советского Союза подпольно продавались размноженные на ксероксе анкеты на въезд в Южную Африку. За бланками выстраивались очереди, несмотря даже на их высокую, по тем временам, цену – 200–300 рублей (6–10 долларов США).

Показателен пример семьи Верховских, покинувших Советский Союз в 1991 году. Они с самого начала планировали эмигрировать в ЮАР, но поскольку в Москве в то время не было южноафриканского консульства, Верховские решили вначале поехать в Израиль.

Там Аркадию Верховскому, хирургу по профессии, пришлось пять лет заниматься неквалифицированной работой. Верховским говорили, что в ЮАР профессионалы не могут никуда устроиться и едут оттуда тысячами. Поэтому в течение нескольких лет Аркадий и его жена Елена не решались предложить свои кандидатуры для работы в южноафриканских больницах.

Наконец, им пришел ответ из ЮАР, и Верховские отправились в Кейптаун, имея при себе лишь «четыре чемодана, набитые словарями» и очень мало денег. Аркадию удалось устроиться в местную больницу. Довольно скоро его дочь Анна, до приезда в ЮАР совершенно не владевшая английским, стала первой ученицей в классе, а семья Верховских приобрела дом в одном из северных пригородов Кейптауна.

«Мы наслаждаемся каждым днем, прожитым здесь, – говорил Аркадий в интервью газете «Кейп Таймс». – Мне не хватает английских слов, чтобы описать, как мы здесь счастливы».

Для еврейских организаций ЮАР евреи из бывшего Советского Союза как бы не существуют. Например, выходцы из СССР не были опрошены в ходе Национального исследования южноафриканского еврейства 1998 г., а значит, полученные данные не дадут нам представления о наших соотечественниках в этой стране.

Разумеется, сегодня русские евреи составляют лишь малую часть 75-тысячного еврейства Южной Африки, но даже эти несколько процентов заслуживают внимания.

В настоящее время большинство русских евреев в ЮАР – это люди работоспособного возраста, родившиеся и выросшие в Советском Союзе. Для них не характерна приверженность сионизму, распространенная среди южноафриканского еврейства.

Они почти не участвуют в деятельности местных еврейских общин, будучи людьми нерелигиозными и не соблюдающими еврейские традиции. В Южной Африке главным критерием еврейства считается вероисповедание, а большинство советских евреев не соблюдают законы иудаизма и не посещают синагогу.

Как это ни парадоксально, южноафриканская еврейская община, сформированная и возглавляемая русскими евреями и их потомками, сегодня почти не взаимодействует с евреями из бывшего СССР. Евреи в Южной Африке традиционно считают важным соблюдение религиозных предписаний и еврейских традиций, ощущение связи с Израилем, приверженность сионизму и активное участие в общинной жизни.

Советские евреи в ЮАР – индивидуалисты; к религии они относятся прохладно, а сионистские идеи среди них популярностью не пользуются. Многие из этих людей жили в Израиле и предпочли покинуть эту страну из-за невозможности самореализации или достойного заработка.

Стоит напомнить и о том, что в настоящее время около 80% еврейских школьников в ЮАР, помимо обычных, посещают еще и еврейские школы. 88% южноафриканских евреев принадлежат к ортодоксальному направлению иудаизма. Процент смешанных браков в среде еврейства Южной Африки чрезвычайно низок. Еврейскую общину страны отличает монолитность и сплоченность. Может ли такая община быть близкой для большинства советских евреев, чуждых религии и имеющих смутное представление о еврейской истории и традициях?

И наоборот, может ли такая община с распростертыми объятиями принимать евреев из бывшего СССР, которые не разделяют ее ценности и ориентиры? В этом контексте становится понятным полное отсутствие данных о выходцах из СССР в опубликованных результатах исследований, проводящихся еврейскими организациями ЮАР.

Гостевые визы выдаются лицам, временно пребывающим на территории Южной Африки с определенными целями и планирующим выехать из страны до окончания срока действия визы.

Такая виза позволяет ее владельцу прибыть в пункт въезда, где ему/ей следует предъявить работникам иммиграционной службы:

а) юридически действительный паспорт;

б) наличие средств к существованию (на некоторое время) и на приобретение обратных билетов (если они еще не приобретены).

К заявлению на предоставление гостевой визы прилагаются две фотографии (паспортного формата). На обороте следует расписаться и обозначить полное имя (фамилию, имя, отчество) и дату рождения.

Лицам, обращающимся за предоставлением гостевой визы, следует сдавать все необходимые документы за 56 дней до срока планируемого отъезда. Важно, чтобы во время нахождения в стране по гостевой визе Вы не планировали найма на работу или обучения, поскольку в формуляре заявления Вам специально придется отвечать на этот вопрос. Любое упоминание о подобных планах приведет к отказу в предоставлении Вам гостевой визы.

Визы выдаются в дипломатических или консульских представительствах Южно-Африканской Республики в зарубежных странах, а если таких представительств не имеется, то по обращению в министерство внутренних дел ЮАР:

The Direktor-General
Department of Home Affairs
Private Bag X114
Pretoria 0001
REPUBLIK OF SOUTH AFRICA