Путеводитель по ЮАР и Южной Африке

Ф.Фанон, известный как теоретик освободительного движения и как ученый-интеллектуал, опередив время, сумел на основе личного опыта и научных экспериментов в области медицины и психологии сформулировать ряд идей и выводов, практическое и научное значение которых было оценено после его смерти.

М.К.Асанте, преемник идеи Л.Сенгора, Ш.А.Диопа, У.Э.Б.Дюбуа и М.Гарвея, посвятил себя пропаганде афроцентризма, учения, получившего распространение в среде диаспоры, направленного на реабилитацию и консолидацию черной расы. Их взгляды едва ли не прямо противоположны друг другу, хотя М.К.Асанте считал себя учеником Ф.Фанона. Анализ их трудов позволяет выявить преемственность в развитии общественно-политической мысли в среде диаспоры, определить направления ее эволюции в ходе XX века.

Интервью африканских интеллектуалов также являются важным источником для изучения их взглядов и поведения в процессе общения с аудиторией. В работе были использованы интервью К.Авунора, Ч.Ачебе, Д.П.Кларка, Л.Нкоси, Б.Окри, В.Шойинки, Б.Эмечета, Ф.Эмигвали и других, опубликованные в специальных изданиях, на страницах газет и журналов, в глобальной сети интернет.

Материалы иммиграционной политики представляют собой чрезвычайно важный источник, позволяющий судить об официальной позиции стран Западной Европы и Северной Америки по отношению к первому поколению иммигрантов, натурализовавшимся гражданам, этническим и расовым меньшинствам.

Тексты художественных произведений и научных исследований различаются по форме, содержанию, объему, стилю, жанру, методологии. Обращенные в прошлое и в будущее, они могут быть злободневны и актуальны, способны опережать время.

В большинстве своем они рассчитаны на тиражирование чужих концепций и взглядов предшественников, на популяризацию идей выдающихся ученых и писателей. За редким исключением их вряд ли можно отнести к разряду «памятников» – феноменальных, уникальных произведений.

Однако все вышесказанное не распространяется на общественно-политическую литературу. Интеллектуалы, наделенные недюжинным темпераментом, необходимым для «обращения в веру», для внедрения в массы не ими созданных идей или моральных установок, не только преуспели в создании произведений, рассчитанных на массового читателя и в силу этого ставших хрестоматийными, но и учредили ряд направлений на стыке литературы, науки и искусства.

Они создали негритюд, развивали идеи панафриканизма и, наконец, пришли к афроцентризму, который можно считать если не самым радикальным, то, по крайней мере, наиболее субъективным учением из всех существующих направлений общественно-политической мысли.

Произведения Э.Сезэра, Л.Сенгора, К.Нкрумы, А.Кабрала и других интеллектуалов, несомненно, являются литературными памятниками и одновременно памятниками эпохе, отражают настроения и чаяния миллионов африканцев и носят агитационно-публицистический, пропагандистский характер.

В силу ограниченной рамками исторической науки специализации автора монографии глубина прочтения научных исследований была различна. Но даже поверхностное знакомство с некоторыми из них позволяет судить о личности ученого, интеллектуала, изгнанника, о сфере его профессиональных интересов и образе мышления.

Детальный анализ произведений делает очевидным вклад ученых в развитие мировой науки в целом и африканской в частности и, что гораздо важнее в контексте данного исследования, позволяет постичь феномен гениальности: отделить генераторов идей от ретрансляторов, творцов от аккумуляторов и потребителей информационных ценностей. Особое значение в этой связи имело знакомство с рецензиями, которые можно рассматривать как уникальный источник, проливающий свет на ситуацию в той или иной отрасли науки и взаимоотношения между интеллектуалами.

При анализе текстов научных исследований нельзя забывать о том, что О. Шпенглер называл «пробным камнем ценности мыслителя». Способность познать окружающую действительность такой, какая она есть на самом деле, он ставил выше умения детально разбираться в предмете. Объективность и достоверность, по его мнению, – два главных признака высокого качества произведения.

«Научный костюм», «ученая маска» в его представлении ничего не значат. Гораздо важнее понять дух эпохи, и тогда станет ясно, кто является «ловким конструктором систем и принципов», обладает... только известной начитанностью и образностью мышления, а кто – генератором идей, жизненных или мертворожденных.

Художественная литература является специфическим источником, в котором, как в зеркале, отражаются события общественно-политической жизни и психология писателя, а иногда и поколения, к которому он принадлежит. Слово, устное и печатное, связывало проживавших по всему свету африканцев и во многом способствовало их консолидации.

В контексте данного исследования художественная литература явилась источником исторического познания. Идейно-эмоциональный подтекст произведений важен вдвойне. Их авторы, будучи интеллектуалами и изгнанниками, испытывали к этим категориям профессиональный интерес.

Интеллектуалы – изгнанники были в центре внимания А.К.Армы, Ч.Ачебе, С.Мезу, Л.Нкоси, Б.Окри, В.Шойинки и других писателей. На основе их произведений можно изучать особенности поведения и психологии интеллектуалов дома и на чужбине, проблемы диаспоры, этноса и расы. Особое значение в контексте исследования имели произведения автобиографического и публицистического характера, а также посвященные теме изгнания.

Теми же критериями отбора автор монографии руководствовался и при работе с научными исследованиями. Они принадлежат перу интеллектуалов и отражают их взгляды на прошлое и будущее, на проблему идентичности, на развитие науки, литературы и искусства.

Главный акцент сделан на анализ исследований по истории, философии, социологии, этнологии, антропологии, политологии, культурологии, психологии, праву, филологии и ряду смежных дисциплин, прежде всего, на работы К.Э.Аппиа, Ш.А.Диопа, А.Мазруи, Ж.М.Мойкобу, В.Й. Мудимбе, Чинвейзу.

Наиболее ранние по времени возникновения издания оказались «долгожителями». Их читали в Африке и за ее пределами. Предлагаемые читателю материалы были злободневны и касались проблем, которые официальная пресса не обсуждала – прежде всего, это ситуация в Африке и в среде диаспоры. Бюджет изданий пополнялся не только за счет денежных средств подписчиков.

Они были рассчитаны на широкую читательскую аудиторию: студентов, специалистов, предпринимателей, ученых – всех, кто так или иначе интересовался проблемами Африки – и поддерживались властями. С их помощью вполне можно было контролировать ситуацию в среде чернокожего меньшинства. Более поздние по времени возникновения издания оказались менее популярными. За редким исключением, большинство из них напоминало бесплатные воскресные газеты или рекламные обозрения, где, кроме информации о купле-продаже, бракосочетаниях и рождениях детей, публиковались только некрологи.

Невозможность собрать их вместе для полного и всестороннего анализа не умаляет результатов использования. Эти издания похожи, как братья-близнецы, и даже их фрагментарный анализ позволяет судить о том, для кого они были предназначены, кем и на какие средства издавались, какую роль играли в жизни диаспоры.

Особый интерес представляет анализ публикаций журнала «Presence Africaine». Более полувека он обслуживал интересы диаспоры. Его деятельность была многогранна. В нем публиковались выдающиеся мыслители второй половины XX века. Создатели журнала сделали ставку на пропаганду африканской культуры как составной части мировой.

Разновидностью воспоминаний о современниках являются некрологи. Авторами некрологов становятся, как правило, близкие, друзья или родственники усопшего. Их желание представить его с лучшей стороны вполне понятно.

Некрологи отличаются особой стилистикой, чем напоминают автобиографии, и лаконичностью, поскольку создаются в короткие сроки, после кончины, накануне погребения, отпевания, к различного рода поминальным дням, реже – по случаю годовщины смерти.

Воспоминания о событиях общественно-политической жизни, принадлежащие перу интеллектуалов и по жанру близкие к публицистике, основываются на документальных материалах, записях личных бесед и интервью. В контексте данного исследования особый интерес представляет книга В.Шойинки «Открытая рана континента» о событиях в Нигерии в начале 90-х годах и причинах «бегства» оттуда интеллектуалов.

В монографии использован широкий круг периодических изданий, прежде всего, газеты и журналы «африканского зарубежья». Их судьба зависела от многих факторов: от наличия спонсоров, издателей, стабильного коллектива редакторов и авторов, размеров читательской аудитории, финансовых возможностей. Для интеллектуалов это были «островки» единения. Они использовали их, как «трибуну», как способ общения с «аудиторией», и вовлекали в работу массу людей, создавая необходимое реноме себе и своему детищу и параллельно помогая выжить молодым талантам.

Редкий жанр «исповеди» представлен выдающейся книгой Ф.Фанона «Черная кожа, белые маски». Она вышла в свет в Париже с предисловием известного философа-экзистенциалиста, левого радикала Ф.Жансола. В ней присутствуют элементы научного анализа психики человека черной расы в неадекватной для него среде, в обществе, где он неизбежно сталкивался с проблемами расизма.

Однако по смыслу книга является скорее отражением процесса самопознания – поиска автором собственного «эго», а не научной истины, и не удивительно, что биографы Ф.Фанона называли ее исповедью целого поколения африканских интеллектуалов.

Автобиографии интеллектуалов наиболее ценны как источник. В них излагаются ключевые события, анализируются факторы, формирующие личность, взгляды и интересы, взаимоотношения с окружающим миром. Они содержательны и поучительны, включают правдивую информацию, которая далеко не всегда подтверждается другими документальными данными, содержат большое количество фактов, деталей, позволяющих воссоздать обстановку, на фоне которой происходило формирование личности и взглядов, выявить связи и влияния.

Даже «сокрытие» информации авторами мемуаров может служить источником для характеристики личности. Тот факт, что К.Нкрума не упомянул в «Автобиографии» Джозефа Эммануэля Аппиа (1918–1990), одного из выдающихся политических деятелей Ганы эпохи независимости, своего соратника и друга, и министра информации Т.Адамафио, подвергнутого аресту за расхождение с ним во взглядах, придает традиционному облику «Осагиефо» – («Спасителя»), черты тирана, опасающегося конкурентов и страдающего от собственной изоляции. Между тем в воспоминаниях опального Т.Адамафио К.Нкрума предстает как великий африканец: мессия, герой, могильщик колониализма, гражданин мира, интеллектуал, «отец» свободной и независимой Ганы.

Основу произведения В.Шойинки «Человек умер» составили записи, сделанные им на пачках из-под сигарет, между строк газет и журналов в тюремных застенках, куда он попал в 1967 году по ложному обвинению в поддержке Биафры.

В течение двадцати семи месяцев, проведенных в одиночной камере, размером четыре на восемь футов, чтобы как-то скрасить времяпрепровождения и не сойти с ума, В.Шойинка заносил в дневник афоризмы, анекдоты, описания внешности окружавших его людей, материалы тюремных бесед с заключенными и допросов – все, что видел и слышал.

В итоге получилась книга о войне и достоинстве человека, о природе власти, свободе, милосердии и справедливости. Спустя три десятилетия после выхода в свет она остается пособием по выживанию, адресованным всем, кто ощущает ответственность перед обществом.

Нгуги Ва Тхионг’о создавал свой дневник в аналогичных условиях. Он был арестован 31 декабря 1977 года, а освобожден 12 декабря 1978 года и в заключении пытался переосмыслить события жизни, пропустив их сквозь призму времени. Конец 70-х годов XX века для него стал периодом переоценки ценностей.

Писатель отмежевался от христианской морали и гуманизма. Эволюция его взглядов отчетливо прослеживается на страницах дневника, где жесткая критика политики кенийского правительства чередуется с цитатами из произведений К.Маркса. Ф.Фанона и Ч.Ачебе, размышлениями о ситуации в стране и смысле человеческого существования.

Существует, по крайней мере, три вида мемуаров: о себе, современниках и событиях общественно-политической жизни (войнах, революциях, реформах). Дневниковые записи в рамках данной монографии представлены двумя схожими, на первый взгляд, источниками: тюремными заметками В.Шойинки и Нгуги Ва Тхионг’о.

Их авторы сочетали творчество с педагогической деятельностью, практически постоянно находились в оппозиции властям, подвергались гонениям и арестам, подолгу жили за пределами Африки. То, что В.Шойинка оказался приверженцем конформизма, а Нгуги Ва Тхионг’о испытывал тягу к радикальным идеям (марксизму, маоизму), отразилось на их поведении и позиции в отношении к правящим режимам.

Изложенные в виде коротких заметок, их взгляды изначально определили различную направленность произведений. В.Шойинка констатирует мысли и факты. Нгуги Ва Тхионг’о проявляет готовность изменить мир. Его призывы к борьбе за торжество справедливости наполняют книгу едва ли не революционным смыслом и пафосом, что усиливает ее сходство с политическими памфлетами.

Тюремные заметки В.Шойинки напоминают эссе. Это записная книжка писателя, ни на мгновение не забывающего о читателях, одержимого жаждой сказать правду, стремящегося к лаконичности и ясности стиля и безупречности языка. Читая тюремные записки В.Шойинки, можно проникнуть в творческую лабораторию автора, понять, что привлекает его внимание, как он отбирает материал для книг.

Большинство людей пишут воспоминания в преклонном возрасте и, даже, если они создаются на основе дневниковых записей (отнюдь не идеальном источнике) и документальных материалах, в них имеются искажения в изложении фактов и событий. Сама память обладает уникальной способностью трансформировать представления о прошлом.

Она «активна, в ней есть творческий, преображающий элемент, и с ним связана неточность, неверность воспоминания». В ней действует закон «вытеснения». Инстинкт самосохранения заставляет забывать негативные моменты прошлого и накапливать положительные.

Все сказанное не умаляет значения мемуаров как исторического источника, ценность которого определяется оригинальностью восприятия и оценок происходящего. Мемуары, как правило, относятся к документально-литературному жанру и складываются из характеристики трех компонентов: жизнеописания (curriculum vitae), творчества и эпохи. На уровне этих трех измерений, как голограмма в пространстве, возникает образ человека – личности – более или менее правдоподобный.

В ходе изучения интеллектуальной истории при анализе процесса формирования мировоззрения, эволюции взглядов мемуары незаменимы. Отличительной чертой воспоминаний, написанных интеллектуалами, является то, что к их созданию они подходят творчески. Между реальными событиями и фактами, изложенными на бумаге, лежит не только жизненный опыт, на котором можно учиться, но и акт познания, переоценки ценностей, поиска истины в прошлом, настоящем и будущем, что делает их особенно ценными.